К.А.Аверьянов
Институт Российской истории АН РФ
ДИОДОР ЮРЬЕГОРСКИЙ
О преподобном Диодоре Юрьегорском, основателе Юрьегорского Троицкого монастыря на границе современных Архангельской области и Республики Карелии, известно мало. Данные о нем содержатся в немногочисленных работах, где факты его жизни нередко излагаются с фактическими ошибками. В частности, иногда указывается, что основанная им пустынь располагалась в 25 верстах от Олонца, что не соответствует действительности. Еще чаще историки путают даже то, как звали преподобного – то ли Диомид, то ли Дамиан, то ли Диодор, путая его мирское, монашеское и схимническое имена.
 |
Основным источником для воссоздания биографии преподобного является его Житие. Оно, как и другие подобные агиографические памятники, за исключением времени кончины преподобного, не содержит дат его жизни. Тем не менее, опираясь на косвенные свидетельства, их можно попытаться восстановить.
Из Жития становится известным, что преподобный родился в конце XVI в. в семье крестьян-поморов расположенного на реке Онеге села Турчасова тогдашнего Каргопольского уезда. Отца звали Ерофеем, а мать – Марией. Своего сына они назвали Диомидом.
Когда ему исполнилось 15 лет, родители отпустили его в Соловецкий монастырь, откуда домой он уже не вернулся. Прожив трудником в обители три года, он в 19 лет принял постриг от тогдашнего игумена Соловецкого монастыря Антония. Тот переменил ему имя Диомид в Дамиана и направил молодого инока под начало старцу Иосифу Новгородцу. Исходя из того, что Антоний был настоятелем обители с 1603 г . по 22 марта 1612 г., время рождения преподобного можно определить в промежутке между 1584 и 1593 г ., а его приход на Соловки состоялся между 1599 и 1608 гг.
Пытаясь сузить этот интервал, укажем, что начало XVII в. для Руси стало временем серьезных бедствий вследствие тяжелого неурожая 1601 – 1603 гг. и страшного голода. По источникам того времени нам известно, что массы крестьян шли в монастыри, чтобы хоть как-то прокормиться работой. Если наше предположение верно, то временем появления преподобного на свет следует признать период между 1586 и 1588 гг., а его пострижение относится к 1605 – 1607 гг. Косвенно его подтверждает и Житие Диодора, сообщающее, что позднее в обитель пришли его отец Ерофей и брат. Вероятно, они также спасались от голода за стенами обители. Но отец прожил в монастыре недолго – вскоре он скончался, приняв по тогдашнему обычаю перед кончиной постриг, и Дамиану пришлось самолично похоронить его.
Работа в монастырской хлебне и поварне, а затем в квасоварне оставляла ему довольно много свободного времени, а старец Иосиф часто рассказывал своему подопечному о живших на Соловках пустынниках. Эти беседы взволновали душу юноши, и он пожелал увидеть отшельников, подвизавшихся на пустынных островах. Но проходив немало дней, Дамиан так и не смог найти их. Силы его изнемогли и совсем обессиленного, лежавшего под деревом, его лишь по чистой случайности нашли монахи и принесли его в обитель. Он был без сознания и настолько плох, что к нему даже привели духовника. Тем не менее, юность взяла свое. Дамиан поправился. Однако своей мечты он так и не оставил, и по своем выздоровлении снова пошел искать отшельников. На этот раз его поиски оказались успешными. Ему удалось найти двух пустынников – Никифора Мирянина и Тимофея из Алексина, который бежал из родных мест от Гришки Отрепьева. Он начал часто посещать их, принося им пищу и прочее потребное из монастыря. От них же юноша узнал, что в то время на Соловецком и Анзерском островах обитали и другие отшельники. Наиболее известными из них являлись старец Ефрем Черный, мирянин Никифор Новгородец, а также другие иноки: Алексей калужанин, Иоасаф, Тихон Москвитин, Феодул Рязанец, Порфирий, Трифон, Иоасаф Молодой, Севастиан. Во время своих путешествий по Соловкам Дамиан навещал и их.
Вскоре у него нашлись подражатели, и началось столько тайных побегов на отшельничество, что монастырская братия начала роптать, говоря, что хлеб обители тратится на тех, кто не трудится для монастыря. Особенно много недовольных оказалось после того, когда в отшельничество ушел больничный келарь Кирик, лучше которого никто не ухаживал за больными. Игумен Иринарх вынужден был принять меры против страсти к отшельничеству. Он послал братьев, стрельцов и трудников по всем островам, чтобы они вернули всех отшельников в обитель. Вместе с другими пустынниками схватили и Дамиана, бросив его в монастырскую тюрьму. В «железах» он провел пять с половиной месяцев.
Однако заключение только укрепило Дамиана в страсти к пустынничеству. Через три месяца он вновь ушел из монастыря. Придя на знакомое ему место, он увидел только разоренные кельи и жилища пустынников, и поэтому должен был поселиться на одном из уединенных островов. Там он прожил шесть, судя по всему, летних месяцев. За побег из обители его искали монастырские власти, но безуспешно. Найти Дамиана сумел его родной брат.
Вернуться в обитель он уже не мог, и Дамиану не оставалось ничего иного, как оставить совсем Соловки. В утлой лодке он пересек море и высадился на материке близ устья Онеги. По расчету К.А. Докучаева-Баскова, Дамиан оставил Соловки не позже 1619 г ., имея около 25 и не более 32 лет от роду. На наш взгляд, к истине ближе второе число.
Идя вверх по Онеге, он поселился близ устья впадающей в нее реки Кены. Уже с начала XVI в. тут существовала Кенская Спасопреображенская пустынь, основанная игуменом Пахомием, почему и называлась Пахомиевой. Но местные жители отнеслись к нему враждебно, [считая], что в результате этого принадлежавшие им ловли и другие угодья могут отойти от них, и Дамиан вынужден был покинуть эти места.
Житие рассказывает, что в этот момент Дамиана встретил шедший с караваном московский гость Надея Светешников. Уроженец Ярославля Надея (крещеное имя Епифаний) Андреевич Светешников был одним из самых известных торговых людей первой половины XVII в., близким к патриарху Филарету, владевшим огромными капиталами и делавшим миллионные обороты во всех частях страны. Ему-то Дамиан и поведал свою историю. Купец пришел в негодование и сказал, что подаст жалобу в Москве на кенских крестьян. Диомид еле уговорил его не делать этого, но все же Светешников рассказал об этом случае местному кенскому судье и обидевшие Дамиана крестьяне покаялись перед ним и предложили остаться у них. Однако Дамиан отказался.
Странствуя по Русскому Северу, он зашел «за Водло озеро, и тамо обрете место пусто, над озером гора, зовомая Юрьева, и около горы озера». Житие сообщает, что он водрузил здесь крест, поставил келью и начал отшельничать. В полном одиночестве он прожил тут семь лет. Сохранившаяся писцовая книга 1628 – 1629 гг., составленная князем Иваном Долгоруковым и подьячим Постником Раковым, уточняет, что ранее здесь располагалась деревня «Июдки Васильева» из двух крестьянских дворов, запустевшая после предыдущего описания Петра Воейкова и дьяка Ивана Льговского.
Далее Житие рассказывает, что к Дамиану пришел инок Прохор, отдавший себя под его руководство. С его приходом у Дамиана возникает мысль об основании обители. Однако средств на возведение монастыря у пустынника не было, и по совету свыше он решился идти к келарю Троице-Сергиева монастыря Александру. Его он нашел в Москве.
Отец Александр Булатников в свое время был лицом чрезвычайно влиятельным и сильным благодаря своей близости к Михаилу Федоровичу, первому царю из династии Романовых. В частности он являлся восприемником царских дочерей Ирины, Пелагеи, Анны, а также сына и наследника престола Алексея. Как и Дамиан, он являлся пострижеником Соловецкого монастыря, и его не могла не заинтересовать судьба собрата по обители, с которым он, вероятно, был знаком.
Отец Александр представил его царской матери великой инокине Марфе. Она заинтересовалась Дамианом, поскольку встреча с ним живо напомнила царице о том времени, когда в правление Бориса Годунова ее насильственно постригли и сослали в Заонежье. Она велела снабдить Дамиана церковной утварью, богослужебными книгами, колоколами и дала ему 200 рублей. Надея Светешников подарил ему два колокола и книги. С его помощью на основание новой обители удалось собрать еще 300 рублей.
Устройство монастыря требовало разрешения от владыки местной епархии, и отец Александр выхлопотал Дамиану письмо к новгородскому митрополиту Киприану. Тот выдал ему благословенную и храмозданную грамоты и дал разрешение основать монастырь на выбранном им месте. Поскольку сам Дамиан сана не имел, владыка дал ему священника, который мог проводить службы.
Житие ничего не говорит о том, когда происходили эти события. Но их можно вычислить по косвенным данным. В частности, известно, что великая старица Марфа скончалась 27 января 1631 г ., а Киприан был новгородским епископом в 1627 – 1635 гг. Таким образом, Юрьегорская обитель была основана в промежуток между 1627 и 1631 гг.
Правда, этому несколько противоречит уже упоминавшаяся писцовая книга князя Ивана Долгорукого 1628 – 1629 гг. В ней находим подробное описание возводимой обители. На момент описания уже была поставлена деревянная церковь во имя Живоначальной Троицы, в которой отмечены церковные книги и сосуды, имелись также большая новая келья и два пустых крестьянских двора. В ней же находим прямое указание – «а строит тот монастырь… Соловецкого монастыря постриженик старец Демьян со 134 (1626. – Авт .) году». Это несоответствие разъясняется той же писцовой книгой. На прямой вопрос писцов – по какому праву и на чьей земле строится монастырь? – «священник Семион, да старец Прохор и вся братья сказали, что они того не ведают, потому что они люди новые, а про старца Демьяна сказали, что старец Демьян поехал ко государю, к Москве, бить челом о монастырском строеньи».
Тем самым вырисовывается несколько иная картина основания обители, нежели изложена в житии. Оказывается, что Дамиан начал строить монастырь на выбранном им месте самостоятельно в 1626 г . и лишь два года спустя совершил ту поездку в Москву, о которой говорится в житии. Следует объяснить и еще одно противоречие, связанное с писцовой книгой 1628 – 1629 гг. В середине XIX в. в «Олонецких губернских ведомостях» были опубликованы два отрывка из нее, в одном из которых обитель показана строящейся, а во втором – уже завершенной. Это объясняется особенностями работы писцов – вначале они составляли черновой экземпляр описания, а затем, уже после выяснения всех спорных вопросов о праве владения, – беловой экземпляр писцовой книги, который становился юридическим обоснованием права владения.
Именно из него становится известным, что после постройки Троицкой церкви начали сооружать храм Введения Богородицы, а затем придел св. Зосимы и Савватия Соловецких. Были также устроены кельи и ограда. На момент завершения строительства в 1629 г . в монастыре числились священник и 24 старца.
А вскоре братия начала роптать. Возведение построек потребовало от братии напряжения всех сил, и монахи не успели вспахать заброшенную пашню. Первое время, пока в распоряжении Дамиана имелись полученные в Москве средства, это его не беспокоило, и он энергично занимался строительством. Однако деньги закончились, и братия оказалась в очень сложном положении: имевшиеся съестные припасы подходили к концу. Получить же помощь от крестьян было весьма затруднительно – основанная Дамианом обитель находилась крайне далеко от населенных мест. «А от того монастыря жилье – деревни верст с шездесят и больши», – отметили писцы. Ряд из иноков стал упрекать Дамиана в том, что он «без ума истощи все имение – сотвори три храма во едино время и келии построи и монастырь огради, и ныне нам чем питатися?»
Тем не менее, эти трудности братия смогла преодолеть. Пришлось осваивать нелегкий труд рыболова. Пойманной на озере близ обители рыбы оказалось столько, что оставив себе запас, остальную удалось продать за 60 рублей. В другой раз в лесу нашли черную куницу, которую продали за 8 рублей. Когда же весной поля были, наконец, засеяны, нужда в обители прекратилась.
И все же решающую роль в благосостоянии монастыря сыграла поездка 1632 г . Дамиана в Москву, благодаря которой обитель получила значительную материальную помощь. В результате ее к указанному году она стала владеть тремя пустошами по соседству.
Житие основателя Юрьегорской обители интересно бытовыми деталями тогдашней монастырской жизни. Сюда от патриарха Филарета был прислан для усмирения инок Феодосий, по характеру человек беспокойный. Однажды он так озлобился на старца, наставлявшего его добру, что захотел расправиться с ним. Под каким-то предлогом он завел преподобного в лес и жестоко избил. Полагая его умершим, он бросил Дамиана под деревом. Когда же старец, пришедший в себя, кое-как добрался до кельи, Феодосий, увидев его живым, испугался и бросился ему в ноги, вымаливая прощение. «Бог да простит тебя, чадо, – это не твое дело, а дело врага» – отвечал Дамиан и никому не рассказал о случившемся. Тем не менее, Феодосий и после этого не переменился. Он начал возмущать братию против Дамиана и уговорил некоторых бежать из обители. С Феодосием ушли 17 человек, похитив все, что только могли из монастырской собственности. Но Дамиан лишь благодарил Бога, что избавил обитель от смут и тревог.
Большая часть времени преподобного проходила в уединенной молитве. Между тем приближался конец его земной жизни. Тяготы и лишения привели к тому, что он скончался, не дожив и до 50 лет. Осенью 1633 г . он поехал по делам обители в Каргополь, но, прибыв туда, заболел. Приняв схиму под именем Диодора, он скончался 27 ноября 1633 г . Первоначально его похоронили в Каргополе под церковью, но спустя два месяца его собеседник Прохор перевез тело в основанную преподобным обитель, где оно было погребено на южной стороне храма св. Троицы (по некоторым косвенным данным можно утверждать, что это произошло 29 февраля 1634 г .). После Диодора осталось его духовное завещание, в котором он строго заповедал братии не держать в обители ничего хмельного.
Хотя Диодор и не был канонизирован в качестве общерусского святого, его почитание широко распространилось по окрестностям основанной им обители, которая просуществовала до 1764 г ., когда была превращена в приходскую церковь. День его памяти празднуется 27 ноября (по старому стилю).
(Из сборника "Сельская Россия: прошлое и настоящее", М. 2008)
Изображение иконы взято с сайта "Православие.дни.ru"
Предыдущие Водлозерские чтения (6-9 авг.2007 г.) были посвящены Ильинскому погосту на Водлозере, но там также были доклады и о Диодоре Юрьегорском. Подробнее...